Читать интересную книгу Безымянный мир [начало]* - Роман Терехов

Затем как заправская медсестра со стажем девушка ввела универсальный витаминный комплекс себе. Больше ночью их никто не потревожил. Хантеру не пришлось дежурить — Дания его не разбудила. Сколько поспала девушка сама, осталось загадкой.

8 день 7 декады Мертвого Сезона.

А на утро мимо бункера прошел человек. Лысый и стандартно одетый новичок уже изрядно потрепанный этим новым миром. Шел усталой и нервной походкой, одна рука держала лямку полупустого рюкзака, что волочился по мху сзади, собирая кочки.

А вот вторая сжимала бутылку водки. Хантер протер глаза — человек никуда не исчез, а лишь замер на месте, приложился к бутылке, досасывая последние «бульки». Небрежно вытер губы рукавом и побрел себе дальше. 

— Эй, приятель! — окликнул его Хантер и напрасно махнул рукой из бойницы, привлекая внимание странствующего пьяницы. Незнакомец словно не видел его, не видел бункера — брел себе и брел в одному ему известном направлении. Хантер готов был поклясться, что услышал не что иное как:

— Над седой равниной моря, ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет буревестник, черной молнии подобный. — незнакомец декламировал четко и громко. 

— Эй, Буревестник! Иди сюда! — но все было напрасно, странный пешеход продолжал удаляться и декламировать бессмертное произведение А.М. Горького. В голосе проскальзывали явно истерические нотки. Куртка на спине висела кровавыми лохмотьями, свидетельствуя о близком знакомстве с местными хищниками. К соседней амбразуре бесшумно подошла заспанная Дания. Она не стала кричать вслед незнакомцу, но неотрывно сверлила его взглядом. 

— Чего это он? Бедняжка. — Хантер пожал плечами — они переглянулись. Человек удалился на порядочное расстояние. — Силу гнева! пламя страсти! — на этой строчке косая черта огня шумно высвободилась из-под земли. В клубах дыма и пыли разлохмаченный человечек беспомощно отлетел в одну сторону — его тощий рюкзак в другую. Едва «буревестник» коснулся спиной земли, как еще один столб огня и пыли вырвался на свободу, разрывая человеческое тело на части. 

— Что это было? — Дания, мелко дрожа, всматривалась в две оскаленных дымящихся пасти на зеленом ковре мха в кровавом обрамлении человеческих останков. 

— Пламя страсти! Накликал. — Хантер не удержался от неуместной шутки — Мины. Там минное поле. Помнишь, Архангел предупреждал, что здесь надо смотреть под ноги? Дания пожала плечами, мол, что за Архангел опять такой? Странная мы все-таки пара — отчего-то подумалось Хантеру, но эта мысль вдруг закружилась в общем потоке и исчезла. Что до Буревестника, то его гибель люди в бункере близко к сердцу не восприняли. Некоторое время Хантеру вообще казалось все произошедшее глюком, если бы не запах взрывчатки и крови. Нашлись дела поважнее. Например, завтрак.

Еще вечером внимание Хантера привлекла странная живопись на потолке бункера. Мужчина открыл настежь все бойницы и заставил Данию подсвечивать карту на потолке обоими фонариками. 

— Похоже, мы нашли их, — Хантер достал из папки чистый лист и принялся срисовывать карту.

— Кого, их? 

— Других людей. — мужчина взял один из фонариков и воспользовался им как указкой — Вот это должно быть поселок или город, или форпост. Если я не ошибаюсь, дня два ходу, главное, правильно сориентироваться. Дания восприняла информацию более чем спокойно. Впрочем, Хантер и сам не больно то радовался — кто знает, какой прием их ожидает? Да и есть ли тот поселок на карте или давно уже стерт с лица земли ураганом войны?

Полуденную жару пересидели в бункере. Вернее сидела Дания, а Хантер действовал. Благодаря подробной карте на потолке мужчина нашел путь в обход минного поля на затянутую мхом «бетонку», отметил безопасный проход кольями из кактусовых колючек. Соорудил из подручных материалов кошку и вытащил с пятнадцатой попытки рюкзачок павшего «Буревестника». Ничего ценного, кроме аптечки и пары консервов там не нашлось, так как часть поклажи оказалось испорчена осколками, пролившейся из пробитой бутылки водой, кровью и вездесущими насекомыми. Брошенная погибшим на краю минного поля квадратная стеклянная бутылка испускала знакомый запах спиртного. Этикетка запутала картину мира еще больше: "Водка Русская. Изготовлена и разлита гильдией русских купцов. г. Вавилон, ул. Московская. Состав: спирт, вода. Очищена молоком! Крепость 40 %". Озадаченный Хантер, подгоняемый усиливающейся жарой, вернулся в бункер и провел ревизию вещей — нести на себе большой груз не имело смысла — простейшие расчеты показывали, чтобы добраться до указанного на карте поселка вполне хватит и половины их запасов. Поэтому ножом и руками под одной из бойниц он выкопал широкую яму до бетонного пола. В раскоп поместил пустой металлический ящик из-под боеприпасов, а в него запасной рюкзак, набитый лишними продуктами и снаряжением. Сверху положил свою папку со всем содержимым, прикрыл спальником, взятым у погибшего Дмитрия, засыпал тонким слоем песка и мусора, утрамбовал и беспорядочно нагромоздил сверху несколько ящиков для пущей маскировки.

Из своего прута и запасного ножа изготовил копье для себя, затем такое же для девушки. Настала пора выступать. Вот только зачем? Не проще ли подождать других людей? Дания безучастно сидела и не понимала участия в деятельности Хантера. Парень спохватился: "Может ей витаминов каких-нибудь дать? Спирту?". "Не надо, я справлюсь" — откликнулась Дания. 

— Черт! Ты не говорила сейчас! — Хантер вскочил как ошпаренный, — Ты не говорила! Но я тебя услышал! 

— И что с того? А сам-то, сам! Думаешь, я не слышала, как ты саранчу осадил! Еще скажи, что они русский понимают! — Дания подняла глаза и скрестила руки на груди.

Хантер закрыл лицо ладонями, пахнущими чужой планетой. "Стоять, твари! Порву на запчасти!".

- Постой. Это… все так не просто и не понятно.

— Где ты меня… нас нашел, я почувствовала такое впервые! Эмоции другого человека. Направленность его мыслей. И мне понравилось, да, мне понравилось, как Дмитрий думал обо мне! А тебе и оружие зря выдали, ты бы рвал саранчу зубами, ты дикий зверь! Видел бы себя со стороны. Хантер против своей воли вспомнил, как в прошлой жизни ребенком ездил в школу на общественном транспорте. Как неуютно себя чувствовал во время скандалов между пассажирами. Нешуточных скандалов по пустякам. А потом на ежедневных планерках вызывали физическое омерзение все эти орущие боссы, спасающие свои холеные жопы менеджеры.

Он так и называл их про себя — жоп-менеджеры. И самое страшное — это его полная неспособность ничего изменить, кроме как встать и уйти, послав всех этих ублюдков оптом на хер. А он вчера окунул Данию в такое же дерьмо, ведь если она чувствует хотя бы половину той мысленной грязи… 

— Прости, но я не могу по-другому! Мне нужно завести себя, прежде чем нанести кому-то вред! Можешь считать меня рохлей, да кем угодно, но я такой, какой я есть. А вчера я первый раз кого-то убивал. И видел смерть людей. И как вот это все? И как пережить? Зато я жив! И ты жива, понятно?! 

— Ты не понимаешь как это все мерзко! Я никогда не отмоюсь! — Дания зарыдала. — Такое ощущение, что сейчас со мной говорит другой человек! Соберись, ты же дочь офицера.

— Да, я действительно другая. И я напугана. Я не хочу дальше здесь оставаться, просто не хочу и все. — Здесь нам ничто не угрожает!

— Ошибаешься! Тебе может и нет, а мне будет плохо, очень плохо!

Они немного помолчали. Успокоились. Хантер, обдумывая услышанное, принялся собирать вещи. 

— Если ты собираешься жрать собственное дерьмо, чтобы выжить, я не хочу этого видеть. — прорыдала девушка. — Наши пути тогда разойдутся. 

— Да о чем это ты?! Мы уходим или вместе или никак. Такое правило у русских на других планетах. Чертова баба! Ну почему саранча сожрала Дмитрия, а не тебя? Зачем ты меня испытываешь? Что, черт возьми, здесь происходит???

Ложись! Команда прозвучала в мозгу у Хантера и он не задумываясь подчинился. Секундой раньше в ковер мха рухнула Дания. Чтобы быстрее слиться со мхом, путники скинули рюкзаки. Дания выхватила нож из ножен на поясе Хантера и вспорола упругое толстое живое одеяло. Спихнула под него рюкзак. Под другой край разреза забралась сама. Хантер получив нож назад, последовал ее примеру. Мох кишел мелкой жизнью, но изображать омерзение было некогда и незачем. 

— Справа, — тихий шепот проник в мозг более традиционным образом — через уши. Хантер повернул голову, приподнял пласт мха, пытаясь не слишком высовываться, но в то же время хоть что-то разглядеть. Теперь он слышал приглушенный расстоянием рев двух или более моторов. Прошло немало томительных минут, прежде чем путникам суждено было узреть источник шума.

Несколько четырехколесных автомобилей загнали человека в знакомой одежде, но уже без рюкзака. Машины выглядели как пародия на багги или квадроциклы, собранные из подручных средств. Сварной каркас, колеса, ходовая часть. Водитель и пулеметчик в креслах, частично укрытые бронещитками и решетками Еще один десантник сидел на сундуке за движком лицом назад, пристегнутый ремнями. Вместо ветрового стекла — частая решетка. Наездники что-то кричали беглецу и воинственно размахивали оружием. Скоростные тарахтелки пускали сизый дым. Хантер достал пистолет, но с предохранителя не снял, прекрасно осознавая, насколько его оружие смехотворно рядом с пулеметами и автоматами многочисленных агрессоров.